Очистка рынка неизбежна и не страшна

Насколько правильным является то, что в последнее время Центральный банк при очистке рынка отдает предпочтение не санации провинившихся игроков, а отзыву лицензии у них? К каким долгосрочным последствиям для рынка финансовых услуг может привести принятие и скорое вступление в силу закона «О потребительском кредите»?

Какие шаги в сфере законодательства готов предпринять Совет Федерации для выравнивания условий конкуренции на национальном банковском рынке? На эти и другие вопросы ответил в интервью NBJ первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам Николай Журавлев.

«ТО, ЧТО МЫ НАБЛЮДАЕМ СЕЙЧАС - НЕ РЕЗУЛЬТАТ ПЛАВНОЙ ДЕВАЛЬВА­ЦИИ, А СЛЕДСТВИЕ БЕСПРЕЦЕДЕНТНОЙ АТАКИ НА РУБЛЬ»

NBJ: Николай Андреевич, банковский рынок неразрывно связан с экономикой в целом. Что, с Вашей точки зрения, про­исходит сейчас в российской экономике и какими Вы видите наиболее вероятные сценарии развития этой ситуации?

Н. Журавлев: Налицо замедление тем­пов экономического роста в России, чему в немалой степени способствует общая ситуация в мировой экономике. К тому же те меры, которые у нас пред­принимались для оживления эконо­мического роста, оказались не совсем эффективными. Но при этом есть и позитивные тенденции...

NBJ: Вряд ли к числу позитивных тен­денций можно отнести ситуацию, кото­рую мы сейчас наблюдаем на валютном рынке. То, что раньше называли плав­ной девальвацией, похоже, превраща­ется в обвал рубля.

Н. Журавлев: С рублем все сложнее, чем это может показаться на первый взгляд. С одной стороны, хорошо известно, что такое плавное обесценивание нацио­нальной валюты положительно влияет на конкурентоспособность российских производителей, поскольку рублевая часть структуры себестоимости россий­ских товаров снижается. Иными сло­вами, есть шанс, что условия работы для российских производителей станут более комфортными. Мы это видели на примерах предыдущих циклов мягкого снижения курса национальной валюты. С другой стороны, то, что мы наблюдаем сейчас - не результат плавной девальва­ции, а следствие беспрецедентной атаки на рубль, причем атаки, поддержива­емой политическим и экономическим давлением стран Запада. Мы уже не раз видели, как под ударом оказывались валюты других стран, поэтому нельзя исключить, что речь идет о скоордини­рованных действиях, цель которых -нанести как можно больший ущерб рос­сийской экономике.

NBJ: Какими на практике могут быть последствия этой атаки?

Н. Журавлев: Действия спекулянтов могут негативно повлиять на состояние банковской системы, вызвать рост сто­имости заимствований для российских граждан, предприятий, банков, органов государственной власти. Это, безуслов­но, приведет к снижению доступности кредитов и, следовательно, к падению экономической активности предпри­ятий и потребительского спроса.

NBJ: Как, с Вашей точки зрения, россий­ские финансовые власти могут и долж­ны противостоять этим политико-спеку­лятивным атакам?

Н. Журавлев: С учетом сложившейся ситуации я считаю нужным рекомен­довать Банку России следующие шаги. Необходимо принять самые жесткие меры по противодействию валютным спекуляциям и поддержке российской экономики, в первую очередь через про­центную политику, направленную на стимулирование кредитования банков­ским сектором экономики и на запрет использовать инструменты рефинанси­рования Банка России в целях валют­ных спекуляций. Вторая мера - с уче­том кризиса доверия на межбанковском рынке, увеличения дисконтов по опе­рациям с ценными бумагами и общей нервозности участников рынка, следует расширить инструменты рефинанси­рования банков под рыночные активы, в том числе с увеличением сроков тако­го финансирования. И третий шаг -с учетом серьезного падения котиро­вок облигаций российских эмитен­тов, основными держателями которых являются российские финансово-кре­дитные организации, надо предусмо­треть меры послабления в области как балансовых оценок и классификации портфелей, так и подходов к оценке рыночного риска.

NBJ: По Вашему мнению, перечисленных мер достаточно для того, чтобы прекра­тить обесценивание национальной валю­ты и уберечь банковский рынок от воз­можных потрясений?

Н. Журавлев: Естественно, что речь в подобных случаях должна идти не о применении вышеперечисленных мер поодиночке, а о комплексном подходе. Я считаю, если финансовые и политические власти страны будут действовать четко и скоординирован­но, у нас есть все шансы ограничиться мягкой девальвацией, которая, повто­рюсь, может быть даже позитивной с точки зрения повышения конку­рентоспособности российских произ­водителей.

NBJ: Но девальвация национальной ва­люты независимо от того, мягкая она или жесткая, всегда имеет и другой эффект, который вряд ли можно назвать положи­тельным: она плохо влияет на настрое­ния граждан страны.

Н. Журавлев: Да, поскольку есть золо­тое правило - в чем зарабатываешь и тратишь, в том и храни. Россия­не, конечно, предпочитают хранить свои сбережения в рублях, поэтому они достаточно болезненно реагиру­ют на снижение курса национальной валюты. Здесь, на мой взгляд, лучшего совета, чем не метаться и не перебра­сывать сбережения из одной валюты в другую, быть не может. Если речь идет о небольших накоплениях, то такие метания и частые конверсии приведут только к потерям.

ОНИЩЕНИЕ РЫНКА ОТ ПАРШИВЫХ ОВЕЦ - БЕЗУСЛОВНЫЙ ПЛЮС И ДЛЯ СИСТЕМЫ, И ДЛЯ ЭКОНОМИКИ СТРАНЫ В ЦЕЛОМ

NBJ: Мы уже затронули тему состоя­ния российского банковского сектора. Очевидно, что мягкое снижение курса рубля оказывает непосредственное влияние на деятельность наших финан­сово-кредитных организаций. При этом складывается впечатление, что боль­шой эффект производит ужесточение надзора и регулирования. Как Вы оцениваете нынешнюю ситуацию на банковском рынке с учетом всех этих факторов?

Н. Журавлев: Я считаю правильными действия ЦБ по ужесточению надзора за банками. Есть две группы игроков. К первой из них относятся банки, кото­рые осуществляют вывод средств за рубеж и их обналичивание. Ко второй -кредитные организации, которые «пы­лесосят» рынок, аккумулируют на своих счетах огромные средства физических и юридических лиц, выводят эти средства в офшоры или используют их для креди­тования бизнесов своих собственников. Очень хорошо, что Центральный банк в прошлом году продемонстрировал всем участникам банковской системы: он эти группы и проблемы, связанные с их существованием, видит и понимает. Регулятор намерен беспощадно бороть­ся с организациями, которые совершают подобные действия.

NBJ: Бороться, как известно, можно раз­ными способами.

Н. Журавлев: Можно применять такую санкцию, как отзыв у провинившихся игроков лицензии на осуществление банковской деятельности, или исполь­зовать такой инструмент, как санация.

NBJ: Вы считаете, что в случае с Мастер-Банком регулятор поступил слишком жестко?

Н. Журавлев: Я не знаю, какой про­цесс был внутри самого регулятора при обсуждении этого вопроса, но я наде­юсь, что просчитывались все варианты, и решение было принято небезоснова­тельно. В то же время нельзя сбрасы­вать со счетов факт: Мастер-Банк был крупной организацией, у него был цен­ный бизнес в виде розницы и пласти­ковых карт, на него были «завязаны» другие кредитные организации, пользо­вавшиеся его процессинговыми услуга­ми. Поэтому мне представляется резон­ным рассмотреть вариант его санации. Здесь нельзя дать однозначную оценку всему произошедшему, но факт оста­ется фактом - у ЦБ есть инструменты, позволяющие регулировать подобные ситуации без отзыва лицензии: отстра­нение менеджмента кредитной органи­зации, обнуление ее капитала, замена собственников и т.д.

NBJ: Насколько нам известно, есть даже такой опробованный механизм, как раз­деление подобных банков на плохую и хорошую части с последующей ликвида­цией плохой и передачей хорошей новым собственникам.

Н. Журавлев: Да, и в этом смысле очень востребован опыт США, хотя, конечно, там банковская система является более старой и развитой, чем российская. Так или иначе в США нет случаев, когда клиент ощутил бы на себе издерж­ки надзора: даже если осуществляется отзыв лицензии у финансово-кредитной организации, то отделение, в которое человек ходил, продолжает функцио­нировать, меняется только вывеска над ним. Не бывает такого, что отделение закрывается, люди выстраиваются в огромные очереди и не понимают, куда им обращаться за выдачей своих вкла­дов и что им делать с замороженны­ми банковскими карточками. Мы же с вами в ноябре и декабре прошлого года видели, что у нас такие ситуации все еще возможны и, наверное, их возникно­вение можно было бы предотвратить, используя процедуру санации проблем­ных финансово-кредитных организа­ций. Повторюсь: регулятору, конечно, виднее, какое решение принимать в той или иной ситуации, мне остается только надеяться на то, что решение о судь­бе Мастер-Банка было обоснованным. Возможно, там имело место сопротив­ление собственников организации...

NBJ: А Вы не допускаете мысли о том, что могла иметь место другая мотивация -на примере Мастер-Банка регулятор стремился преподнести урок всему рынку, наглядно продемонстрировать, что неприкасаемых больше нет?

Н. Журавлев: Может быть. Но я думаю, что рынку был бы преподнесен непло­хой урок, если бы в результате действий ЦБ недобросовестные собственники лишились средств, вложенных в этот банк, а добросовестные вкладчики не волновались, что могут потерять свои вклады. И финансово-кредитные орга­низации, так или иначе «завязанные» на Мастер-Банк, не столкнулись бы с дефицитом ликвидности.

Когда в конце 2013 года проходил межрегиональный банковский совет при председателе Совета Федерации, мы пришли к единому мнению: ЦБ должен подавать рынку четкие и одно­значные сигналы. Если банк занима­ется сомнительными операциями, или у него большая дыра в капитале, или он, например, вложил средства вклад­чиков в проекты своего собственника, то есть фактически украл их, значит ему не место на рынке. Это очевидно. Так же очевидно то, что надо смотреть, есть ли в таких банках ценность - здо­ровая часть бизнеса, которая может быть передана другим собственникам. В Мастер-Банке, по моему убеждению, она все-таки была.

NBJ: Мы наблюдали в конце прошлого года достаточно впечатляющие кратко­срочные последствия отзыва лицензии у Мастер-Банка: панику вкладчиков, прекращение процессинговой деятель­ности, возникновение проблем у других кредитных организаций. А долгосроч­ные последствия, с Вашей точки зрения, просматриваются?

Н. Журавлев: Да, но они исключитель­но позитивные. Очищение рынка от «паршивых овец» - безусловный плюс и для системы, и для экономики стра­ны в целом. При этом часто можно услышать, что если так пойдет дальше, то количество банков в России сильно сократится. Выскажу свою точку зре­ния: принципиально важный момент -не численность финансово-кредитных организаций, а уровень проникновения банковских услуг. У нас, к сожалению, данный показатель очень низкий, что бы ни говорили по этому поводу руко­водители крупных банков. Как они рас­суждают и делают? Открывают в каком-либо регионе одно-два подразделения и закрашивают на карте весь регион -мол, наш банк здесь присутствует. Вы считаете, это можно назвать полно­ценным присутствием? Лично я - нет. Сколько у нас городов, где проживают пять-десять тысяч человек и нет ни одного банковского отделения? Какой толк в том, что банк после этого гордо заявляет: мы работаем по всей России?

NBJ: То есть в данном случае речь идет не о количестве, а о качестве.

Н. Журавлев: Конечно. Я думаю, что открою секрет Полишинеля, если скажу: значительную долю среди 900 финансово-кредитных организаций, которые имеются на сегодняшний день, составляют вовсе не банки. Это -не нормально работающие организа­ции, а фактически лицензии. Собствен­ники держат их либо для последующей продажи, либо с какими-то другими неблаговидными целями. Что страш­ного произойдет для рынка, если такие непрозрачные и непонятные игро­ки будут устранены? С учетом всего этого, на мой взгляд, бессмысленно рассуждать о том, что 900 банков - это слишком много, а 500 - слишком мало. Вопрос, повторюсь, не в количестве игроков, а в том, каков уровень про­никновения банковских услуг.

«ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ СОТРУДНИКАМ ПРАВА ВЫБИРАТЬ БАНК ДЛЯ ПОЛУЧЕ­НИЯ ЗАРПЛАТЫ - ОЧЕНЬ ДЕЙСТВЕННЫЙ СПОСОБ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМЫ СТОИМО­СТИ КРЕДИТОВ»

NBJ: Все же одна ложка дегтя в этой бочке меда наверняка есть. Эксперты говорят, что после отзыва лицензии у Мастер-Банка начался новый виток ого­сударствления нашей банковской систе­мы: клиенты дружными рядами побежа­ли в банки с госучастием, в первую оче­редь, конечно, в Сбербанк и ВТБ.

Н. Журавлев: То, что Сбербанк получил в результате данной ситуации некото­рый выигрыш, безусловно. Но при этом крепкие частные игроки как на феде­ральном, так и на региональном уров­не тоже нарастили свои депозитные и кредитные портфели. А что касается огосударствления, то здесь дело в пси­хологии клиентов и в структуре самой нашей банковской системы, которая все еще делится по принципу «Сбер­банк и все остальные». Это, конечно, плохо. Необходимо выравнивание или хотя бы сближение долей игроков с госучастием и частных банков.

NBJ: Эти доли можно сблизить с помощью законодательных и регуляторных мер или остается только уповать на «невиди­мую руку» рынка, которая рано или поздно всех расставит по местам?

Н. Журавлев: Конечно, законодатель­ство и регулирование способны сыграть свою роль в этом процессе. Есть пра­вило - все должны работать в равных условиях, поэтому мы стараемся в каж­дом профильном законе прежде всего защитить права потребителей финан­совых услуг. Это особенно проявилось при обсуждении и принятии законо­проекта «О потребительском кредите»: одним из ключевых его положений стало ограничение права банков при установлении процентных ставок по кредитам отклоняться от среднерыноч­ных ценовых параметров.

NBJ: Насколько я понимаю банки не смогут устанавливать ставки по рознич­ным кредитам, превышающие средне­рыночный уровень более чем на одну треть?

Н. Журавлев: Да. Это не единственный пример, когда мы в своей законодатель­ной работе стремимся отстоять права потребителей финансовых услуг. Дру­гой, не менее наглядный пример - наша работа над поправками, предусматрива­ющими отмену так называемого пенси­онного рабства.

NBJ: Речь идет о том, что сейчас наемный сотрудник может получать зарплату только на карточку банка, являющегося участником зарплатного проекта?

Н. Журавлев: Да. Получается, что на сегодняшний день работник должен держать средства, по крайней мере вре­менно, в том банке, который выбрала бухгалтерия компании-работодателя. Мы же говорим следующее: было бы более правильным, если бы человек, устраиваясь на работу, указывал рек­визиты своего банковского счета для перечисления его заработной платы. Та же ситуация с выплатой пенсий: всем известно, что сейчас Пенсионный фонд РФ либо выплачивает пенсии наличными, либо заключает соглаше­ние с одним-двумя банками в регио­нах. В результате пенсионер лишается возможности получать пенсию в удоб­ном для него формате (в банке, куда он постоянно ходит для совершения каких-либо других банковских опера­ций, например оплаты коммунальных платежей). Мы считаем, что подобную практику надо менять. Более того, в данном случае мы не изобретаем вело­сипед, а стремимся ввести ту практику, которая существует во всем мире, по крайней мере в странах с развитой эко­номикой и финансовыми рынками.